Больше
всего на свете я ненавижу словосочетание «настоящий мужик» и весь тот
набор смыслов и символов, который оно за собой скрывает. Настоящий
мужик — это который не плачет, все сам решает, умеет забить гвоздь, не
меняет своих решений (мужик сказал – мужик сделал), может дать по роже.Понятно,
что в этой сексистской логике рядом с «настоящим мужиком» должна быть
настоящая женщина, чье «место на кухне». Такое нам решительно не
подходит.
В моей семье деньги зарабатывает тот, у кого это в данный момент лучше получается, ужин готовит тот, кто первый пришел с работы, к детям ночью встают по очереди. Плакать и уставать тоже можно всем — и девочкам, и мальчикам.
Иногда, тем не менее, у нас случаются странные проколы. Пару недель назад, например, я пришла домой с работы, зацепилась ногой за провод и сказала: «Дорогой, елки-палки, этот провод тут всю жизнь будет торчать?». Это провод от интернета. Он не тяжелый и не какой-нибудь там очень хитрый. Обычный красный кабель. Кто угодно может взять его, смотать, скрепить бухту изолентой и убрать с дороги. Почему я закричала «дорогой»? Имея в виду, конечно, «есть в этом доме мужик, способный смотать кабель?»Больше словосочетания «настоящий мужик» я ненавижу любые словосочетания и стоящие за ними смыслы и символы, которые высмеивают чью-нибудь национальность. Тут даже и объяснять ничего не надо. Уверена, что точно так же к этим словосочетаниям относится любой порядочный человек. Например, писатель и поэт Дмитрий Быков.
Но и здесь тем не менее случаются странные проколы.
В эти выходные, например, на сайте «Новой газеты» было опубликовано стихотворение Дмитрия Быкова — остроумная злободневная пародия на «Новый марш» Маяковского. Там, среди прочего, были такие строчки: «...Консенсус с высоколобыми мне больше неинтересен. Кто хочет считаться снобами — пожалуйста, к Маше Гессен. Пускай покроется славой талантливый гешефтмахер, но — кто там шагает правой?»Почему Быков написал это унизительное «гешефтмахер»? Имея в виду, конечно, национальность своего героя.
Мне кажется, что мы с Дмитрием Быков таким дурацким образом прокалываемся по одной причине. Прогрессивные западноевропейские ценности не впитаны нами с молоком матери, мы не исповедуем их в третьем поколении.
Обычная российская семья по умолчанию патриархальна. Обычное российское общество по умолчанию, к сожалению, совсем не политкорректно вообще, и совсем не терпимо к евреям, в частности.
Это ни в коем случае не значит, что в моей семье не уважали права женщин, а в семье Дмитрия Быкова дурно говорили про евреев. Но это значит, что мы росли в культуре, в которой это было нормой. Каждый раз теперь, стоит нам устать, войти в творческий раж, расслабиться — эта культура норовит прорваться наружу, если только мы не сдерживаем ее отдельным интеллектуальным усилием.
Это очень похоже на то, как моя пятилетняя дочь каждый раз за обедом уже не забывает брать в руки нож и вилку, но все еще ищет меня глазами, чтобы спросить — Все нормально? Вилка в левой, нож в правой?
Понятно, что взрослый человек, который пользуется ножом и вилкой уже много лет вообще не задумывается, в какой руке у него нож. Это дело многолетней привычки, доведенной до автоматизма. Первое время я напоминаю детям, что в левой — вилка, в правой — нож, а потом им и самим по-другому становится просто неудобно.
Через двадцать, допустим, лет мои дети вырастут. Будут пользоваться ножом и вилкой. Допустим, кто-нибудь из них придя с работы, споткнется о провод. Елки-палки, — закричит, например, моя дочь, — этот провод будет здесь всю жизнь лежать? Она закричит это, например, потому, что у них в семье за порядок в коридоре будет отвечать муж, а она, например, будет отвечать за исправность розеток.
Словосочетания «настоящий мужик» она скорее всего и знать не будет — где бы она могла его услышать.
Через двадцать, допустим, лет дети Дмитрия Быкова или чьи-нибудь еще дети напишут стихотворение про какого-нибудь еврея, и не станут употреблять обидного слова «гешефтмахер». Не потому, что поймают себя на полуслове, а потому, что им это и в голову не придет.
Может быть, это будет не через двадцать лет. Но точно говорю — будет.
snob.ru
В моей семье деньги зарабатывает тот, у кого это в данный момент лучше получается, ужин готовит тот, кто первый пришел с работы, к детям ночью встают по очереди. Плакать и уставать тоже можно всем — и девочкам, и мальчикам.
Иногда, тем не менее, у нас случаются странные проколы. Пару недель назад, например, я пришла домой с работы, зацепилась ногой за провод и сказала: «Дорогой, елки-палки, этот провод тут всю жизнь будет торчать?». Это провод от интернета. Он не тяжелый и не какой-нибудь там очень хитрый. Обычный красный кабель. Кто угодно может взять его, смотать, скрепить бухту изолентой и убрать с дороги. Почему я закричала «дорогой»? Имея в виду, конечно, «есть в этом доме мужик, способный смотать кабель?»Больше словосочетания «настоящий мужик» я ненавижу любые словосочетания и стоящие за ними смыслы и символы, которые высмеивают чью-нибудь национальность. Тут даже и объяснять ничего не надо. Уверена, что точно так же к этим словосочетаниям относится любой порядочный человек. Например, писатель и поэт Дмитрий Быков.
Но и здесь тем не менее случаются странные проколы.
В эти выходные, например, на сайте «Новой газеты» было опубликовано стихотворение Дмитрия Быкова — остроумная злободневная пародия на «Новый марш» Маяковского. Там, среди прочего, были такие строчки: «...Консенсус с высоколобыми мне больше неинтересен. Кто хочет считаться снобами — пожалуйста, к Маше Гессен. Пускай покроется славой талантливый гешефтмахер, но — кто там шагает правой?»Почему Быков написал это унизительное «гешефтмахер»? Имея в виду, конечно, национальность своего героя.
Мне кажется, что мы с Дмитрием Быков таким дурацким образом прокалываемся по одной причине. Прогрессивные западноевропейские ценности не впитаны нами с молоком матери, мы не исповедуем их в третьем поколении.
Обычная российская семья по умолчанию патриархальна. Обычное российское общество по умолчанию, к сожалению, совсем не политкорректно вообще, и совсем не терпимо к евреям, в частности.
Это ни в коем случае не значит, что в моей семье не уважали права женщин, а в семье Дмитрия Быкова дурно говорили про евреев. Но это значит, что мы росли в культуре, в которой это было нормой. Каждый раз теперь, стоит нам устать, войти в творческий раж, расслабиться — эта культура норовит прорваться наружу, если только мы не сдерживаем ее отдельным интеллектуальным усилием.
Это очень похоже на то, как моя пятилетняя дочь каждый раз за обедом уже не забывает брать в руки нож и вилку, но все еще ищет меня глазами, чтобы спросить — Все нормально? Вилка в левой, нож в правой?
Понятно, что взрослый человек, который пользуется ножом и вилкой уже много лет вообще не задумывается, в какой руке у него нож. Это дело многолетней привычки, доведенной до автоматизма. Первое время я напоминаю детям, что в левой — вилка, в правой — нож, а потом им и самим по-другому становится просто неудобно.
Через двадцать, допустим, лет мои дети вырастут. Будут пользоваться ножом и вилкой. Допустим, кто-нибудь из них придя с работы, споткнется о провод. Елки-палки, — закричит, например, моя дочь, — этот провод будет здесь всю жизнь лежать? Она закричит это, например, потому, что у них в семье за порядок в коридоре будет отвечать муж, а она, например, будет отвечать за исправность розеток.
Словосочетания «настоящий мужик» она скорее всего и знать не будет — где бы она могла его услышать.
Через двадцать, допустим, лет дети Дмитрия Быкова или чьи-нибудь еще дети напишут стихотворение про какого-нибудь еврея, и не станут употреблять обидного слова «гешефтмахер». Не потому, что поймают себя на полуслове, а потому, что им это и в голову не придет.
Может быть, это будет не через двадцать лет. Но точно говорю — будет.
snob.ru
